Хакасские Сундуки — обыкновенная каменная гряда или древнейшая астрономическая обсерватория
Хакасские
Сундуки
Исследования горной гряды
КУЛЬТУРНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬСКИЙ ЦЕНТР ИМЕНИ В.Е.ЛАРИЧЕВА
Subtitle
О Хакасских Сундуках
«СУНДУКИ» – ВЕЛИКИЙ САКРАЛЬНЫЙ
ЦЕНТР СЕВЕРНОЙ ХАКАСИИ
мифологический, эпосный и естественнонаучный в культовых памятниках древних культур юга Сибири, совмещенных с творениями живописной природы
Первый Сундук на рассвете
Фото Олега Малеева (22 сентября 2012 года)
Горная гряда Хакасских Сундуков
Вводные замечания
LНа сотни тысячелетий в прошлое уходят первые попытки выдающихся умов архаических сообществ выйти за пределы решения рутинных проблем повседневной жизни соплеменников в территориально ограниченном пространстве их хозяйственного бытия. Они, полагаем, достаточно рано (со времени древнекаменного века!) начали проявлять любопытство относительно «мира земного», скрытого от глаз горизонтом, и «мира верхнего», который куполом возвышался над самыми дальними из доступных обозрению краями Земли, налегая на них по всему периметру. Если заглянуть за горизонт люди могли относительно легко, совершая, допустим, охотничьи походы в любую точку округи, где земля «соединялась» с небом, то странствия в просторах «Верхнего мира» были, кажется, заказаны им навсегда. Ведь там отсутствовала опора для ног, а крыльями они не обладали, чтобы, уподобясь птицам, совершать перелеты над землей и в сторону божественной красоты светил.
Нельзя утверждать с уверенностью, что лишь любопытство узнать, «что там, за горизонтом», привело предка к расселению по всем континентам сначала Старого, а затем и Нового Света. Археологи констатируют, однако, как неоспоримое факт поразительный – проникновения людей древнекаменного века уже стадии т.н. обезьянолюдей, архантропов (Homo erectus) и палеоантропов (Homo neanderthalensis), в северные пределы Европы, в Центральную Азию и на север Восточной Азии (если не далее – в Сибирь), а также на юг. Чем бы, однако, ни определялись масштабные миграции предка по необъятным просторам земли, он, наверное, никогда не переставал любопытствовать относительно недоступностей «Мира верхнего» (в частности, мечтал, быть может, понять явления, связанные с перемещениями в пространствах его Луны и Солнца). Это как раз и стало недавно вторым, столь же неоспоримым, как и первый, но еще более впечатляющим фактом. Желание такое подтвердило в конце прошлого века открытие объектов с числовыми «записями» течения времени, основанными на отслеживании изменений фаз ночного светила за период, составляющий три десятидневки (Mania D. и J. Mania, 1988; Ларичев, 2006). Древность таких «записей» на поверхностях костей вымерших животных восходила к неправдоподобно (согласно старым канонам) раннему рубежу истории человечества – ≈ 350–400 000 лет от наших дней.
Столь фундаментально значимое в истории человечества культурно интеллектуальное событие стало следствием не только того, что предок «не досягаемое для ног» сподобился превратить в объект интереса любознательных глаз. Со временем он сделал небо доступным еще одному средству проникновения в сферу физически недостижимого. Речь идет о мозге, сформированном за миллионы лет эволюции и постепенного расширения земного кругозора «формирующихся людей», питекантропов и неандертальцев. То был уникальный в живой природе инструмент осмысленного овладения тем, что во всей совокупности явлений называется ныне «окружающей человека действительностью» (средой обитания). Мышление, неосязаемый и неощутимый продукт работы мозга, стало тем, что, помимо прочего, щедро питало нечто отстраненное от реальной действительности, – воображение и фантазию предка. Все это вместе взятое позволяло ему, как теперь модно говорить, – «виртуально», т.е. без крыльев, «подняться» туда, где проплывали, подчиняясь строгому распорядку, «светящиеся существа» – Луна, Солнце и фигурные скопления огненных точек – звезд. Тот «Верхний мир» не мог не интересовать «проточеловека» загадочными отличиями от «Мира нижнего», земного, все более побуждая желание воссоздать целостный образ «действительности», понять истоки ее, установить обстоятельства зарождения того, что называют теперь природой, и выявить ход после дующих изменений во всем том, что в мифологии и эзотерике характеризует т.н. «проявленный» (видимый, ощутимый) мир.
Постановка проблемы и программная цель исследования. Целостный образ мира – неизменно желанный предмет мифологического осмысления Природы созидателей древних культур Евразии, Африки и Америки. Облик он, этот всеохватывающий образ, принимал, разумеется,символический, уподобляясь всевозможным объектам из сфер живого и неживого из все той же «окружающей действительности». Самой, однако, широко распространенной (от Ирландии до Китая) была универсальная, архетипическая, восходящая, видимо, к древнекаменному (ледниковому, «допотопному») веку идея видения мироздания в обличье поднимающейся из вод Первозданного океана колоссальных размеров Мировой горы. Она, как утверждали натурфилософы первобытности, достигала высоты орбиты Солнца. Это из-за склонов ее, Вселенской горы, оси Земли и небесного купола, по являлись, а затем скрывались, чтобы вновь оказаться на небосклоне, Луна, Солнце, планеты и звезды. Устойчивое (неподвижное) положение в том воображаемом мире сохраняла лишь Полярная звезда. Она некогда, во все те же мифические времена, будто бы находилась в зените небесного купола, сверкая прямо над вершиной Мировой горы.
Вселенская гора именовалась обитателями Се верной Африки и Евразии поразному. Так, египтяне называли ее Сар или Дэт, халдеи Переднего Востока – ГарсакБаббара, идноарии Среднего Востока и Центральной Азии – Хаара Березайте, индусы– Су Меру, китайцы – КуньЛунь. Обобщая известное о Мировой горе, можно в предельно кратком изложении описать ее так: на скалистой вершине «порождения океана» фонтанировал источник живой воды. Четыре потока ее стекали по склонам, давая начало рекам и озерам земли и неба. Там же, на вершине, восседали сам созидатель мироздания и прислуживающие ему боги высшего ранга – космического разряда управители Вселенной. Эта же гора была местом пребывания и антипода «благих сил» – ограниченного в своих устремлениях по губить «действительность» мирового змия, воплощения зла и тьмы, растлителя и разрушителя всего доброго и светлого. У той горы с озером у подножия обитали первые представители рода людского, а также животного и растительного миров. В последующем, по завершению вселенского масштаба катастрофы (всесокрушающего потопа), они покинули прародину, северные области земли, и расселились по континентам, освоив благоприятные для скотоводства и земледелия пространства средних и южных широт.
Миф о Мировой горе оставался востребованным при объяснении всего наблюдаемого на протяжении многих тысячелетий. В особенности бережно сохраняли его представители жреческих кланов индоариев. Северный ареал земли, вплоть до недосягаемых из-за вод, льда и завалов снега Приполярья (а возможно, даже до самого полюса) воспринимался ими стороной прародины, откуда предки начали свой исход в южные края. Они покинули подножия первозданной горы (в сущности, – северную макушку земного шара) из-за невозможности обитания в тех краях. В том видится теперь главная причина того, что где бы затем ни оказывались сообщества индоариев, всякий раз служители их богов, жрецы, превращали самую эффектную по живописности возвышенность местности освоения за земное воплощение той самой, вселенского ранга Мировой горы, с появления которой началось мироздание и где со временем появились великие боги, творцы всего наделенного жизнью. Эта гора и прилегающие к ней территории превращались в сакральное место. Оно обустраивалось в строгом согласии с религиозно культовыми канонами жречества.
Хакасия – уникальный по концентрации древних памятников регион Северной Азии. Он примечателен становлением в пределах границ его культур не скольких могущественных этносов, в том числе индоевропейского (индоарийского, индоиранского), в особенности ярко представленного скальными святилищами, грандиозными погребальными сооружениями вождей и обширными могильными полями. Поэтому-то, в свете изложенного выше, возникла идея проверить на практике – как отражались (и отражались ли?) представления о возникновении Вселенной из первозданных океанических вод и видение мироздания в образе Мировой горы, достигающей высоты светил.
Мысль осуществить столь амбициознный историкокультурный проект изыскания с использованием новых, естественнонаучного стиля методических установок едва ли могла появиться, не побуждай к тому неординарные результаты многолетнего изучения своеобразных, большей частью сакрального предназначения объектов культуры в территориально ограниченной местности северных районов Хакасии, которые прилегают к восточным предгорьям Кузнецкого Алатау на обширном пространстве заливных пойм обоих берегов реки Белый Июс и долин ее многочисленных притоков. Здесь, на границе высокогорной тайги со степью, располагается цепь живописных песчаниковых гор со скальными вершинами, названных жителями окрестных деревень Сундуками и пронумерованных ими от Первого до Шестого. С подножиями и склонами этих красноцветных возвышенностей, вертикально обрывистых с восточной стороны и пологих на западной, оказались связанными могильники и несколько высокой научной значимости памятников. Как выяснилось, такого же величия объекты рассредоточивались и в ближайших окрестностях Сундуков, четко очерчивая по периметру границы всей заболоченной котловины поселков Июс, Малое Кобежиково, Фыркал, Кобяково, Соленоозерное, Черноозерное и Подлиственки (рис. 1).
Рис.1
Природнотопографические особенности Сундуков в контексте возможности видения в них отражения событий мифа, повествующего о начале миротворения. Современная цивилизация с ее беспощадным обращением с природой до неузнаваемости изуродовала «окружающую действительность» древних обитателей июсской котловины с ее величественными Сундуками. А ведь совсем недавно, около середины прошлого века, до начала здесь непродуманных земельных экспериментов Минводхоза СССР то был почти непроходимый для пешего человека рай тысяч перелетных птиц и множества степных и горнотаежных животных. Они находили в топких болотах надежные убежища от хищников и охотников. Но даже самые увлеченные археологи, способные преодолевать любые преграды, обходили стороной эти гиблые места до середины 70х годов, когда к Сундукам прошли по насыпанным «землеустроителями» дамбам сотрудники СевероХакасской экспедиции Института истории, филологии и философии СО АН СССР (Новосибирск), положив тем самым начало третьвековому периоду исследования региона.
Два обстоятельства впечатлили здесь сразу же. Первое не имело сначала прямо касательства к памятникам старины (их, в случае удачи, еще пред стояло найти), а было связано с поверхностным, чисто эмоциональным восприятием всей местности, прилегающей к Сундукам, какой она предстала при ознакомительного характера осмотре скальных вершин. Низинная, сильно заболоченная, прикрытая непролазными кустарниками и березовыми рощицами котловина, по которой некогда петляли малые речки, притоки Белого Июса, а из подземли которой било множество ключей ледяной воды, простиралась на десятки километров к северу и на восток. Ее со всех сторон окружали горы, склоны которых четко очерчивали дальний горизонт, а стержневую часть составляла цепь Сундуков левобережья главной реки. Они протянулись вдоль нее, по чти совмещаясь друг с другом, в направлении, близком азимуту север → юг. В целом Сундуки, а в особенности Первый, крайне северный, выглядели подобиями природных пирамид. С каменных вершин их далеко просматривались восточный и западный горизонты, а также точки, определяющие направления на астрономические север и юг (рис. 2).
Рис.2.
Первый, Второй и Третий Сундуки – горная гряда, выдвинутая в степную часть долины р. Белый Июс. На переднем плане – Первый Сундук. Вид с северовостока
Все это вместе взятое, а главное – Сундуки, высоко вознесенные над перенасыщенными водой низинами вытянутоовальной котловины, не могли не взволновать любого, кто был хоть маломальски осведомлен о космогонической концепции индоевропейцев, объясняющей начало становлениями роздания (о появлении из вод океана Мировой горы или, по другим вариантам мифа, нескольких столь же сказочного статуса гор). Если следовало, положим, отыскать на севере Хакасии местность, кото рая в наибольшей степени соответствовала бы при знакам, присущим «земле обетованной», то более подходящего для реального олицетворения мифа о начале сотворения Вселенной с поднятия из «первозданных вод» невиданного размера Мировой горы (или нескольких такого же статуса гор) едва ли кому удастся найти. Июсская котловина предоставляет для того два основополагающих элемента – труднодоступные пространства болот, представляющих собой вязкую смесь воды и бесформенной массы «текучезыбкой земли», засасывающей все живое глинистой тины, и как бы чудом вознесенные над «водами» Сундуки. Они стали господствовать над всей округой сотни миллионов лет назад и в свое время позволили предкам передвигаться в пределах границ средней зоны котловины вдоль подножий пешком или на лодках по речкам. Обилие живности в болотах и на скальных островах суши заслуживают того, чтобы по достоинству оценить это обстоятельство, дополнив бегло описанное еще одним существенным элементом соответствия особенностей местности мировоззренческого характера мифу о Мировой горе.
Для подтверждения всецело порожденной интуицией и воображением гипотезы не хватало третьего элемента – свидетельств внимания к Сундукам древнего человека, сочинителя мифа, и четвертого – выявления доказательств реальности восприятия им Сундуков в качестве земной ипостаси Мировой горы. Само по себе «внимание» удалось подтвердить сравнительно легко в ходе первых же лет разведыватель но поисковых работ на склонах и вершинах Сундуков, а также у подножий каждого из них (рис. 3). Как вскоре выяснилось, с ними были связаны погребальные комплексы. Четвертым же элементом стали астроархеологического характера объекты, которые превратились за десятилетия исследований в бесценные источники изучения интеллектуальной и духов ной сторон жизни творцов культур эпохи палеометалла Северной Хакасии. Реконструкции их религиозных установок и протонаучных воззрений велись с использованием естественнонаучных методов, антиподов гуманитарных «умственных парений», как водится, мало чем (кроме вольных «придумок») обоснованных и потому сомнительных.
Рис. 3.
Местность «Сундуки» окрестностей поселка Июс. Вид на долину с северозапада (со склона горы Солбон). На переднем плане – трапециевидная плита, астропункт наблюдения юговосточной части горизонта
В особенности много такого рода астропунктов было открыто за четверть века археологических исследований в пределах границ Первого Сундука, вследствие чего этот эффектный природно культурный объект воспринимается ныне своего рода многокомпонентной «астрономической обсерваторией», уникальной для Сибири и соседних регионов Азии (рис. 4 и 5).
Рис. 4.
Первый Сундук. Вид с юга. Верхние кромки горы представляют собой протяженные скальные обрывы, гребни. Они ограничивают обширные и глубокие пространства трех каньонов, в пределах которых располагаются астропункты и протохрамы
Рис. 5.
Первый Сундук – подобие пирамиды. Вид с востока. Фото сделано при заходе Солнца в последнюю декаду июня
Цель настоящей публикации – общий обзор обнаруженных на территории Первого Сундука астрономических памятников, опубликованных пока лишь предварительно. Астропункты, о которых пойдет речь далее, есть своего рода элементы «мозаик», составляющих устроительные «узоры» разных эпох. Остается только догадываться, что скрывается в пробелах и куда (в какой «орнамент») следует поместить отдельный структурный фрагмент, представляющий часть чего либо целого. Можно было лишь догадываться, что в «узорах» отражались некие мировоззренческие представления древнего жречества о действах, в коих исполнителями выступали Луна, Солнце, планеты и звезды. Догадки, однако, требовали доказательных подтверждений.
Методические установки астроархеологически ориентированных исследований общего плана оценки предпринятых поисков. Предположения археолога об астрономической значимости памятников, выявленных в пределах границ Первого Сундука, проверялись посредством соответствующих геодезических измерений и астрономических расчетов сотрудниками кафедры астрономии и геодезии Сибирской государственной геодезической академии (Новосибирск; подробности о методике исследований см. Ларичев, Гиенко, Шептунов, Серкин, Комиссаров, 2003. С. 401–408). Ориентировка объектов выполнялась по астрономическому азимуту с точностью 1 угловой минуты; географические координаты памятников определялись с помощью навигационного GPS приемника с точностью 510 метров. Топографическая съемка па мятников производилась как с теодолитом, так и с использованием лазерного сканера; относительное положение деталей памятников – устанавливалась с точностью 0,2 метра. Для астрономических расчетов использовались при работе в поле программы, составленные на калькуляторе, а также специализированные астрономические программы ЭВМ. На основании средств измерений и вычислений, а также исходя из специфики объектов можно заключить, что места восходов и заходов светил (Солнца, Луны, звезд) при заданных условиях (солнцестояния, равноденствия, высокая или низкая Луна), а также на правления небесного меридиана определялись с точностью 23 угловых минуты (0,1 от видимого диаметра Солнца или Луны). Астрономические расчеты для летнего солнцестояния (восходы и заходы дневного светила) неоднократно подтверждались натурными наблюдениями и фотографиями.
В результате проведенных изысканий были получены неоспоримые доказательства отслеживания людьми эпохи палеометалла (окуневская, карасукская и тагарская культуры) заходов и восходов Солнца в кардинальные моменты года – в дни солнцестояний, летнего и зимнего, и в равноденствия, весеннее и осеннее. Древние жрецы фиксировали так же появление в северовосточной части небосклона ярчайшей звезды Севера – Арктура (созвездие Волопаса, соседствующее с Большой Медведицей) накануне весеннего равноденствия; заходы полной зимней Луны в крайних точках ее циклических смещений относительно астрономических севера и юга (саросный цикл, длительность которого составляет 18,61 года). На большинстве памятников зафиксировано стремление установить точное прохождение линии истинного (астрономического) меридиана (направление, соединяющее точки севера и юга), что позволяло, в частности, определять наступление полудня днем, а в полночь – время про хождения над югом полной Луны, наиболее ярких звезд, отдельных, особо значимых для фиксации сезонных перемен созвездий, а также планет. В этом плане древние астрономы и геодезисты по максимуму использовали естественные формы рельефа. Местоположения астрономических площадок, с которых велись наблюдения, закреплялись небольшого размера (для одного стоящего чело века) каменными вымостками или специально установленными (уложенными) плитами; особо важные для календаря восходы или заходы светил наблюдались сквозь искуственно сделанные отверстия (дыры, щели) или отмечались специальными сооружениями из крупных плит, оформляющих своего рода «окна», в которых ожидалось появление первого луча или всего диска светила. Большинство памятников представляют собой мифологического разряда, архитектурно оформленные иллюстрации наблюдаемых явлений, что превращало их в своего рода календарно астрономического назначения протохрамы. К ним относятся петроглифические композиции, искусственно подработанные ниши в каменных пластах, ниши и даже своеобразные «скульптуры». Порой в общую «мифологическую картину» подключался весь окрестный пейзаж.
Представим краткое описание наиболее впечатляющих астроархеологических памятников пирамидального вида горы. Местоположения их были определены с помощью навигационного спутникового приемника в единой системе координат с точностью взаимного расположения 15 м.
Первый каньон; астрокомплекс «Равноденственное окно». (рис. 6; подробности см Ларичев, Гиенко, Шептунов, Серкин, Комиссаров, 2004. С. 190–197). В него входят четыре наблюдательные площадки, размещенные на южной окраине второго гребня, и «окно», сооруженное из крупных тяжеловесных плит в зоне небольшого, незначительной глубины проема верхней части первого (южного) гребня. Как показали соответствующие геодезические съемки и астрономические расчеты, оно предназначалось для наблюдения восхода Солнца в дни равноденствий, весеннего и осеннего. Представим должные соображения.
Рис. 6.
Первый каньон, огражденный первым (справа) и вторым (слева) гребнями. Наблюдательные площадки размещены на западной (нижней) окраине второго гребня, а «окно» – в средней части первого (южного)
Рис. 7.
Схема расположения наблюдательных
площадок объекта «Равноденственное окно»
Крайние площадки «обсерватории», № 7 и № 5 (рис. 7), четко ограничивали «период равноденствия», т.е. то время, в которое Солнце пересекает линию небесного экватора, сдвигаясь то ли на се вер, определяя начало весеннего астрономического сезона, то ли на юг, определяя начало осеннего астрономического сезона. Это как раз и подтверждают косвенно местоположения площадок: между наблюдениями прохождения Солнца через «окно» с двух крайних наблюдательных площадок № 5 и № 7 проходило примерно 10 суток.
Средняя наблюдательная площадка, № 6, размещена не симметрично относительно двух край них; момент наблюдения прохождения Солнца че рез «Окно» с этой площадки (+1О 4,5’) соответствует не равноденствию, а средней дате между двумя солнцестояниями. Середина летнего и зимнего сезонов не совпадает с датами равноденствий при мерно на двое суток из за неравномерности движения Земли по орбите. Специальные расчеты по казали, что определение соответствующих дат выполнялось древними жрецами Первого Сундука с точностью в 1 сутки. Такая детальность проработки трудноуловимого календарного события не может не изумить любого историка астрономии. Ведь если определение дней солнцестояний летнего и зимнего состоит в фиксации крайних положений всходящего или заходящего Солнца относительно меридиана и не сложно на практике (светило всходит и заходит в одной и то же точке горизонта несколько дней), то ключевые даты равноденствий определить чрезвычайно трудно. В условиях реального рельефа вообще нет возможности получить некое среднее положение восхода или захода Солнца (из за неравномерности вращения Земли середина сезона вовсе не является днем равноденствия). Склонение Солнца вблизи равноденствия меняется стремительно, тогда как во время солнцестояний, «солнцеворота» оно как бы замирает на месте и не меняет заметно для глаза положение в течение недели. Поэтому определение дней равноденствий древними жрецами следует считать очень значительным, понастоящему научного характера достижением.
Рис. 8.
Первый каньон и определяющие его границы гребни – первый (справа) и второй (слева). На фото представлен участок первого гребня, соседствующий с «Равноденственным окном». Оно располагается восточнее наклонно установленных визирных плит
Рис. 9.
Первый гребень и сооруженное около средней части его «Равноденственное окно»
Рис. 10.
«Равноденственное окно». Вид с севера. Справа – коренной пласт верхней кромки гребня (затемненная часть снимка); к нему слева примыкает вертикально установленная плита, ограничивающая визуальное поле «окна»; левее размещается вторая наклонная плита, прислоненная к вершине первой. Плиты разделены узкой щелью, тоже, возможно, предназначенной для отслеживания восхода (сутки, предваряющие осеннее равноденствие?)
Рис. 11.
«Равноденственное окно». Вид с юга
Рис. 12.
Скальная вершина второго гребня, ограничивающего первый каньон с севера. Местоположение «окна», образованного коренными пластами песчаника и огромной плитой,
намеренно смещенной вниз по склону.
Рис. 13.
«Окно» наблюдения звезды Арктур утром, в канун восхода Солнца в день весеннего равноденствия
«Равноденственное окно» (наблюдательная часть «обсерватории», с которой связан участок ближнего горизонта, где появлялся первый луч восходящего равноденственного Солнца) было сооружено напротив четырех площадок отслеживания восходов светила – на противоположной стороне первого каньона, в зоне средней части первого гребня (рис. 8 и 9). В месте неглубокого, повидимому, искусственно сделанного проема древние астрономы разместили две крупные массивные плиты (рис. 10 и 11). На склоне гребня, правее местоположения «окна» лежат еще две крупные тяжеловесные плиты, которые, видимо, сместились сверху. О назначении их предстоит разобраться в будущем (с помощью их фиксировались, возможно, сутки, предшествующие весеннему равноденствию).
Как засвидетельствовали разведывательные по иски астроархеолога, древние астрономы, которые обустраивали «обсерваториями» первый каньон, были весьма озабочены точным установлением времени наступления равноденствий. Они решали эту проблему посредством наблюдения ярчайшей звезды созвездия Волопаса – Арктура, именуемого астрономами «Северным Сириусом». Без сомнений, что эта звезда, как и Сириус в Египте, обладала для них великой календарной значимостью, но не в связи с летним солнцестоянием, как у народов Среди земноморья и Ближнего Востока, а с весенним равноденствием. Учитывая исключительную значимость факта наблюдения жрецами Первого Сундука одной из звезд (первого, точно установленного астроархеологами Сибири), уделим этому памятнику большего объема описание.
Первый каньон; астрокомплекс «Арктур» (подробности см. Ларичев, Гиенко, Шептунов, Серкин, Комиссаров, 2005. С. 8–13). При обследовании левого (северного) борта первого каньона, оконтуривающего подножия второго гребня, поблизости от верхней скалистой кромки его было замечено «окно». Оно размещалось неподалеку, выше по склону от наблюдательных площадок астрокомплекса «Равноденственное окно», описанного выше. Это «окно» наблюдается только с ограниченной по азимуту территории.
Как удалось установить сразу же, после обнаружения, в «окне» не могли отслеживаться заходы ни Солнца, ни Луны. Поскольку угловые размеры «окна» были меньше диаметров того и другого светила, то Г.С. Шептунов высказал (еще до проведения вычислений и справок с пособиями) идею о том, что это скальное отверстие предназначалось, возможно, для наблюдения одной из особо ярких звезд северной части небосвода, быть может, – Веги. В очередной полевой сезон (2003 г.) идею Г.С. Шептунова про верила Е.Г. Гиенко. Результаты определения ею склонения суточной параллели, проходящей через «окно», совпали со значениями, полученными ранее – ни Солнце, ни Луна действительно не заходи ли в зоне его местоположения. Затем последовали вычисления предельных значений склонений суточных параллелей с учетом неточного знания положения древнего наблюдателя (шаг влево или вправо от центра предполагаемого места наблюдения, в положении сидя или стоя). На рис. 14 показаны предельные значения высот h и азимутов А направлений на «окно», а также суточные параллели, ограничивающие возможные значения склонений δ:
Рис. 14.
Схема предельных значений горизонтальных координат и склонений в зависимости от положения наблюдателя
Далее последовал поиск подходящей для наблюдения в «окне» звезды и определение эпохи наблюдения. Задача решалась с использованием программы REDSHIFT 3.0 Марис Мультимедиа. Из возможных ярких звезд (Вега, Арктур, Капелла?) самым под ходящим кандидатом оказался Арктур. Вега, несмотря на близость склонения к расчетному значению на эпоху 2000 г. до н.э. (≈ 38° 47’), вообще никогда не может иметь указанные склонения. Хотя склонение Арктура на 2000 г. до н.э. далеко от расчетного (оно равно 19О 11’), но удачное сочетание влияния собственного движения и прецессии за большой промежуток времени делает эту звезду единственной подходящей из упомянутых ярких звезд.
Подводя итоги конспективно изложенной ин формации, можно констатировать следующее: в «окне» второго гребня теоретически мог наблюдаться Арктур в период с 1100 г. до н.э. по 900 г. до н.э.; такое наблюдение свершалось, надо полагать, по тому, что гелиактическое (первое после невидимости) прохождение Арктура через «окно» могло предварять весеннее равноденствие. Такая версия допустима по нескольким, достаточно весомым соображениям:
1) первое утреннее появление Арктура в «окне» происходит весной;
2) неподалеку от места отслеживания появления Арктура расположен еще один астрокомплекс
– «Овал», от которого наблюдались точки захода Солнца во время равноденствий и летнего солнце стояния (описываются далее). Отметим при том обстоятельство весьма примечательное: плита, которая при наблюдениях от «Овала» фиксировала место захода Солнца в равноденствия, – это как раз та самая плита, что образует «окно» для наблюдения первого весеннего появления на небосклоне Арктура (см. рис. 15 и 16);
Рис. 15.
Кроки расположения наблюдательных площадок и отметок захода Солнца
Рис. 16.
Кроки профиля местности в районе наблюдения Арктура
3) отметки (указатели) мест наблюдения весен него равноденствия на первом Сундуке и на других астрокомплексах округи свидетельствуют о глубоком почитании древними дня весеннего равноденствия;
4) идея использования гелиактических появлений на небосклоне ярких звезд как знамений (предвестников) особо значимых календарных и астрономических событий хорошо известны историкам астрономии Древнего Египта, Греции и Вавилона (в долине Нила восход Сириуса в дни летнего солнцестояния воспринимался жрецами божьим знаком, милости во предвещающим разлив кормилицыреки).
Использование программы REDSHIFT 3.0 позволило решить задачу первого появления Арктура в «окне» в качестве звездного знака, предваряющего весеннее равноденствие в эпоху II–I тыс. до н.э. Подбор должного варианта предполагаемого события (первого прохождения Арктура через заданный азимут перед восходом Солнца в день весеннего равноденствия) привел к следующему результату:
в 1500 г. до н.э. весеннее равноденствие наблюдалось с 3 на 4 апреля; в этот день Солнце взошло в 6h 01m по условному времени и в этот же день Арктур пересек азимут «окна» за 15 минут до восхода Солнца – в 5h 45m условного времени. В этот момент координаты звезды были такими: А = 296° 45’; h = 30° 32’; δ= 39° 42’. Вычисленная высота Арктура вполне правдоподобна. Место возможного наблюдения его указано на рис. 16. Размещенная ниже т.н. «площадка Арктур», от которой «окно» звезды было замечено впервые, выполняла, надо полагать, роль своеобразного указателя направления на истинное место наблюдения Арктура.
Подводя итоги изложенному, заметим, что среди множества астроархеологических объектов Первого Сундука пункт наблюдения гелиактического явления Арктура в «окне» накануне восхода Солнца в день весеннего равноденствия обретает ключевое значение. Помимо самого по себе поразительного факта, подтверждающего зарождение звездной астрономии Сибири в эпоху бронзы (окуневская культура), отметим три обстоятельства:
1) этот астропункт позволяет уверенно датировать время особо интенсивного функционирования Первого Сундука в качестве грандиозного в масштабности центра астрономических наблюдений юга Сибири, не уступающего по значимости его современнику – Стоунхенджу Англии;
2) вывод о наблюдении Арктура жрецами окуневской культуры подтверждает и объясняет совершенство и точность их лунносолнечных календарей (подробности см. Ларичев, 2002. С. 86– 93; 2003. С. 112–122);
3) поскольку Арктур занимал до недавних пор особо важное место в астральной мифологии коренных народов Сибири (подробности см. Ларичев, 1992. С. 8–25), перспективной становится решение проблемы реконструкции звездной мифологии окуневцев.
Перейдем к презентации очередного объекта. Неподалеку от места наблюдения звезды Арктур, около полусотни метров выше по склону и в непосредствен ной близости от скальной вершины Первого Сундука расположен еще один грандиозный астроархеологический комплекс. Он предназначался для решения за дач, связанных с заходами дневного светила в особо важные моменты года, которые определяли рубежи сезонов (подробности см. Ларичев, Гиенко, Шепту нов, Серкин, Комиссаров, 2006. С. 406–411).
Первый каньон; «Овал» и «протохрам захода Солнца в дни летнего солнцестояния». Астрокомплекс составляют три структурные части:
1) обширная овальная площадка, оконтуренная преднамеренно уложенными плитами и глыбами песчаника («Овал»), и разрушенная грабителями вымостка из камней, вплотную примыкающая к цен тру восточной окраины того же «Овала» (рис. 17). Вероятнее всего, вымостка из камней служила наблюдательной площадкой;
Рис. 17.
Астрокомплекс «Овал». На переднем плане — выкладка из плит, образующая овальную в плане фигуру; на втором (дальнем плане) — второй гребень с протохрамом и наклонно установленной над ним плитой (под нее заходит Солнце в последнюю декаду июня)
Рис. 18.
Протохрам и наклонная плита над ним с указаниями склонений в сутки летнего солнцестояния и в дни, предшествующие этому явлению
Рис. 19.
Наклонная плита, правый край которой и щель определяют точку захода Солнца в дни равноденствий. Под этой плитой находится «окно» наблюдения Арктура в утренние часы дня весеннего равноденствия
2) протохрам – небольшого размера ниша, по всей видимости, преднамеренно вырубленная в средней зоне скального обрыва второго гребня; в его структуры входят крупная, массивная, округлых очертаний плита, уложенная наклонно над камерой грота и фиксирующая ее положение (препятствующая соскальзыванию вниз) вторая, полулунных очертаний плита (см. рис. 18). Грот и связанные с ним плиты находятся на высоте около 2,5 м от подножия гребня;
3) элементы скального гребня, наблюдаемые с площадки: в северозападном направлении видна с узкого ребра массивная плита, подпертая кладкой из обломков песчаника (рис. 18; см. верхнюю кромку обрыва), а на западе – выступ края огромной плиты, наклонно лежащей на крутом склоне скального обрыва (рис. 19); правый край этого остроугольного выступа отделен от коренного пласта гребня узкой щелью. На рисунке 20 представлен детальный топографический план объекта, выполненный В.Н. Комиссаровым.
Рис. 20.
Топографический план комплекса «Овал». Выполнен В.Н. Комиссаровым
Произведенные расчеты, геодезические и астрономические, подтвердили астрономическую значимость объектов, расположенных вблизи протохрама: в день летнего солнцестоянияпоследний луч заходящего Солнца исчезал под наклонной плитой, установленной на гребне выше протохрама (см. рис. 18), а в дни равноденствий заход Солнца наблюдался в щели, образованной правой гранью наклонно лежащей плиты и левой стороной коренного выступа скалы (см. рис. 19). Здесь следует вновь обратить внимание на особо важный факт – четкую связь между двумя астрономическими комплексами: плита, образующая щель, от другого места наблюдения как раз и образует «окно» для отслеживания Арктура утром за 15 минут до восхода Солнца в день весеннего равноденствия (см. рис. 12, 13, 15).
К настоящему времени еще не все структурные элементы астрокомплекса объяснены. Остались, в частности, такие вопросы: отслеживались ли в этом месте заходы зимней Луны; какое назначение имели невидимые от «овала» плиты, установленные на южном склоне второго гребня, близкого к протохраму; какой астрономический смысл заключали в себе две наклонные плиты, вкопанные на гребне, но тоже невидимые снизу (см. рис. 21; третья из них, напротив, видима – это под основание ее заходило Солнце в дни летнего солнцестояния; см. рис. 18); было ли отмечено направление истинного меридиана, фиксирующего точки севера и юга?
В заключение обозначим еще две темы, которые иллюстрируются посредством структур протохрама и самой скалой второго гребня, с коей он связан. Первая из них – протонаучная. Речь идет о круглой плите протохрама, прикрываю щей грот (см. рис. 18). Она, эта плита, размещается в том месте скалы, где оказывается заходящее Солнце в дни летнего солнцестояния, если мысленно, но в полном согласии с расчетами астрономов продлить маршрут его ухода за горизонт сверху, от плиты, установленной на краю гребня (именно под нее, напомним еще раз, заходит светило в те сутки). Это обстоятельство дает право усмотреть в круглой плите, прикрывающей грот, скульптурное воплощение в камне диска Солнца. Видимо, дневное светило представлялось древним жрецам не шаровидным, а плоским, дискообразным.
Вторая тема – астральномифологическая, реконструктивная, лишенная естественнонаучного подтверждения и по тому благодатная для опровергателей астроархеологии с ее методами изысканий. Она, эта тема, связана с возможностью образного восприятия того участка естественного скального гребня, с которым связан протохрам и установленная над ним наклонная плита, указатель места за хода Солнца в дни летнего солнцестояния (рис. 18). Этот участок смотрится (без особых усилий воображения) скульптурным воплощением головы дракона с округлым глазом Солнцем (округлой пли той) и плитчатым рогом (или тремя рога ми, если принять во внимание еще две наклонные плиты, те самые, невидимые с наблюдательной площадки). Мифологическая интерпретация скульптурной головы дракона: глаз его (плита над гротом) есть июньское Солнце времени летнего солнцестояния, а рог над храмом, место захода его, призван наглядно иллюстрировать кульминационный эпизод ежегодного противоборства двух альтернативных божеств Мироздания, олицетворяющих свет и тьму, добро и зло, противоборства, соответственно, Солнца и Дракона, – светило в дни летнего солнцестояния, времени наибольшего своего могущества, ударяло при заходе прямо под рог чудовища, надо полагать, с намерением сразить его наповал, а затем ослепляло – выжигало глаз, достигая местоположения грота. Поскольку сходный сюжет убиения Дракона заходящим Солнцем начала астрономического лета столь же выразительно отражен структурами протохрама Пятого Сундука (подробности см. Ларичев, Гиенко, Шептунов, Серкин, Комиссаров, 2005. С. 81– 104), то изложенное не может быть оценено иначе, как свидетельство достоверности астроархеологической направленности интерпретаций.
Рис. 21.
Три наклонные плиты, установленные над протохрамом. Только правая из них наблюдается
со дна каньона от «Овала» (см. рис. 18)
Восход Солнца в дни летнего солнцестояния от слеживался с наибольшей точностью с площадки астрокомплекса, связанного с проемом в нижней части второго гребня (место перехода из первого каньона во второй; площадка находится примерно на равном расстоянии от структур обсерваторий «Равноденственное окно» и «Овал»).
Рис. 22.
Восточный скальный обрыв проема с двумя «окнами» наблюдений восхода Солнца
Проем в средней части второго гребня; протохрам восхода Солнца в дни летнего солнцестояния (подробности см. Ларичев, Гиенко, Прокопьева, 2007. С. 109–113). В структуры астрокомплекса и одновременно святилища входят восточный скальный обрыв с двумя отверстиями, размещенными одно над другим (рис. 22); скальная плоскость на противоположной, западной стороне проема с двумя желобами, ориентированными по касательной в сторону отверстий (своего рода простейший квадрант; см. рис. 23), и узкий песчаниковый блок с ровной столообразной поверхностью, совмещенный со средней частью западной стены проема (место для жертвоприношений?). На той же стене чуть южнее размещается многофигурная композиция из выбитых рисунков (рис. 24).
Специальные исследования со сложными процедурами геодезических измерений и вычислений (лазерное сканирование элементов астрокомплекса; построение цифровой векторной модели эле ментов; увязывание воедино желобов и отверстий (см. рис. 25), позволили астрономам вычислить значение склонения суточной параллели, соответствующей закрепленному желобами и отверстия ми направлению. Оно оказалось равным 24О 005’, что близко склонению в дни летнего солнцестояния. Все это позволило сделать вывод о том, что в проеме второго гребня осуществлялось отслеживание восходов дневного светила в дни летнего солнцестояния и следующих за ними суток солнцеворота, определяющих вместе начало месяцев астрономического лета. Естественно предположить, что эти знаменательные явления сопровождались соответствующим культоворитуальными действами.
Если сведения об астрокомплексах первого кань она и двух ограничивающих его гребней дополнить известием о размещении у западной кромки второго гребня астрокомплекса наблюдения восхода Солнца в дни зимнего солнцестояния (готовится к публикации), то станет очевидным вывод о том, что в этой зоне Первого Сундука жрецы наблюдали восходы и заходы дневного светила во все главные моменты года – в оба солнцестояния и оба равноденствия.
Два астрокомплекса изучались на протяжении не скольких лет в среднем каньоне Первого Сундука. Он примечателен весьма значительной глубиной и круты ми скальными стенами по обеим сторонам. Невдалеке от устья каньон пересекает вал, сложенный из плит.
Второй каньон; астрокомплекс и протохрам «Солнце в Овне» (подробности см. Ларичев, Гиенко, 2005. С. 382–389). Протохрам располагается по левому борту второго каньона невдалеке от устья его и поблизости от вала из плит, отгораживающего сакральное пространство Первого Сундука со всеми его культовыми памятниками от заболочен ной долины реки Черной (рис. 26). Главная структурная часть астрокомплекса – колоннаостанец, условно названная «грибком» (рис. 27). Этот останец с ровной площадкой наверху, где можно удобно сто ять, прилегает к центральному участку скалы с разного вида выбитыми фигурами, в том числе с астральнознаковой композицией, представляющей картину вхождения Солнца (круг с точки в центре) в созвездие Овна (два полукружия рогов, совмещенные с правым краем круга) и серпом молодой Луны, размещенной выше «Солнца в Овне», символа наступления весны (рис. 28).
Рис. 23.
Структуры астрокомплекса, размещенные в проеме. Астрономически значимые направления,
закрепленные «бороздами» и отверстиями
Рис. 26.
Второй каньон. Местоположение протохрама «Солнце в Овне» и стены, от которой наблюдалась низкая летняя Луна